| ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ
(Катя Литвейко 1914/1917)
Шел 1914 год. Кате, моей младшей
сестренке, было тогда двенадцать лет. Жили мы
на Пресне, в подвале двухэтажного дома. Семья была большая, и, чтобы
помочь роди-
телям бороться с нуждой, мы рано начали работать.
С двенадцати лет Катя пошла ученицей в галстучную мастерскую. Она
была малень-
кой хрупкой девочкой, но работать ей приходилось по десять часов в
день.
Трудное это было время... Но в нашей семье жили воспоминаниями о
боях на Пресне
в декабре 1905 года, и мы знали, что где-то спрятана винтовка отца,
с которой он сра-
жался на баррикадах.
Кроме нашей семьи, в подвале жили еще два студента. Мать сдавала им
комнату.
Запершись в своей комнате, студенты о чем-то подолгу беседовали с
приходившими
к ним товарищами. Мы знали, что они политические, так как к ним
несколько раз
наведывалась с обыском полиция. Но полицейские никогда ничего не
находили. Мать
и отец помогали студентам надежно прятать листовки и запрещенные
книги. А мы,
дети, умели крепко держать язык за зубами.
Однажды, когда к студентам должны были прийти товарищи на очередную
сходку,
нагрянула полиция.
Жандармы вели себя не так, как обычно, сделают обыск и уйдут. Они
устроили у
нас дома настоящую засаду и никому из нас не позволили двинуться с
места. Студенты
сидели под надзором жандармов в одной комнате, а мы, дети, в другой.
Родителей не
было дома...
Мы знали, что скоро к нам в дом придут подпольщики. Но, должно быть,
знала об
этом и полиция. Мы с ужасом ждали, что все попадут в ловушку.
Забравшись в уголок, я и сестра Мария тихо совещались, как быть. Как
предупре-
дить подпольщиков? Мы знали их
адреса, но разве выйдешь из дому, когда у дверей сидит здоровенный
жандарм? А
окно открыть нельзя: услышат.
Я вылезу через форточку во двор, сказала Катя.
Через форточку?! удивленно повторили мы с Марией. Да ты не
пролезешь!
Пролезу, уверенно сказала Катя.
Окно комнаты, где мы сидели, выходило во двор. Оно было чуть ниже
уровня земли,
а под ним была яма, как всегда бывает в подвалах.
Выбравшись через форточку. Катя присела в этой яме и дождалась, пока
шпик, ка-
рауливший на улице, повернул за угол. Тогда она быстро выскочила, а
потом, как ни в
чем не бывало, спокойно пошла по двору. Мало ли детей бегает во
дворе! Шпик не обра-
тил на Катю внимания.
Прошло несколько минут. Мы с тревогой ожидали, чем все это
закончится...
Время шло... Никто из подпольщиков не приходил. Мы едва могли
сдержать свою
радость... Однако жандармы все еще сидели в комнате. Они просидели
до вечера и
ушли ни с чем. Тогда вбежала в дом сияющая Катя...
Так состоялось ее боевое крещение.
А через три года, в дни октябрьских боев, она пришла к нам на
медпункт.
Я буду с вами, твердо сказала Катя.
Напрасно мы говорили, что она еще маленькая. Девочка настаивала на
своем и
вправду сумела вскоре стать нам очень полезной.
В этот день вечером на медпункт принесли несколько тяжелораненых. Мы
перевяза-
ли их, но нужна была врачебная помощь.
Начальник расположенного рядом военного госпиталя отказывался брать
раненых.
Тогда мы напомнили ему, что власть на Пресне принадлежит восставшим
рабочим, и
положили раненых в палату. Но при таком начальнике в госпитале нужен
был наш
человек, чтобы все было в порядке.
Мы послали Катю. И пятнадцатилетняя Катя отлично справилась со своей
ролью
комиссара госпиталя. (А. ЛИТВЕЙКО)
|